— А вообще, конечно, странная штука — жизнь. Я могла бы быть спутником "Маша" и смотреть на людской мир Ойкумены, делать выводы какие-то... И тогда бы это был бы рассказ "Маша и Ойкумена", где было бы иронично, что "Маша" является куском железа на орбите, где, как писал Бродский, к атмосфере примешиваются наши "спаси!", "помоги!", а он их слышит... Но я обычная девочка. Я даже всего этого не знаю. — Сказала Маша, глядя в направлении того, что не может быть ни увиденным, ни стать направлением взгляда.
А вечность ей отвечала. Вернее, что она существует — это и было ответом.