Мне не известно, в какой момент я стал таким,
в какое мгновенье поверил, что нельзя верить.
Половина лица смеется, другая тянется вниз,
Но нет никаких сомнений - я неизлечим.
Никак не могу поймать, какой это был момент,
Когда я оставался там, но оказался здесь.
Я словно бы океан, который не может проплыть
Осколок вчерашнего дня, забытой, но острой любви.
Как якорь, левиафан, свербит мое темное дно,
Вытесняя меня из вчера, всегда оставаясь мной.
И если вскопаю траншею, желая стать целым заново,
То останется на сердце впадина глубокая, марианская.