я здесь
я здесь
Один знакомый мне рассказал басню:
В средневековье, в Англии, случился мор. Чума ходила по городам, безжалостно унося с собой тысячи людей.
И рядом с одним, с очередным городом на очереди у Смерти, сидел на дороге неприметный старик. Сидел, и вдруг видит, как идет старуха с косой - Чума.
- Куда идешь, Чума? - Проскрипел старик.
- В город иду, тысячу жизней унести. - Ответила ему Чума и пошла в город.
Когда же она шла обратно, старик вновь ее окликнул:
- Неправду ты сказала, Чума. Ты сказала, что убьешь тысячу людей, а убила две.
На что Чума ответила:
- Я убила столько, сколько сказала. Остальные же погибли от страха.
Мораль сей басни очевидна.
Однако мне интереснее всего из этой басни старик. Кто он? Я так и не сумел точно понять этого.
В средневековье, в Англии, случился мор. Чума ходила по городам, безжалостно унося с собой тысячи людей.
И рядом с одним, с очередным городом на очереди у Смерти, сидел на дороге неприметный старик. Сидел, и вдруг видит, как идет старуха с косой - Чума.
- Куда идешь, Чума? - Проскрипел старик.
- В город иду, тысячу жизней унести. - Ответила ему Чума и пошла в город.
Когда же она шла обратно, старик вновь ее окликнул:
- Неправду ты сказала, Чума. Ты сказала, что убьешь тысячу людей, а убила две.
На что Чума ответила:
- Я убила столько, сколько сказала. Остальные же погибли от страха.
Мораль сей басни очевидна.
Однако мне интереснее всего из этой басни старик. Кто он? Я так и не сумел точно понять этого.
я здесь
я умею сердечно улыбаться и заставлять радоваться окружающих.
При этом я и правда не чувствую той муторной гадости, которая владеет в последнее время всеми моими мыслями.
Но это лишь пока я общаюсь. Причем только если это общение в жизни.
А все остальное время...Не знаю. Плаваю в ртутном озере.
При этом я и правда не чувствую той муторной гадости, которая владеет в последнее время всеми моими мыслями.
Но это лишь пока я общаюсь. Причем только если это общение в жизни.
А все остальное время...Не знаю. Плаваю в ртутном озере.
я здесь
Дикий и спокойный танец
Соленых чуть слез в твоих глазах,
В прозрачном и чужом взгляде
Застыл одинокий и правдивый яд...
Не оставляй угля кусочек,
Не позволяй в холоде дотлеть!
На твоих руках свернулся в клубочек
Темный безрадостный свет...
На небе серой звездой закатилась
Чья-то несбывшаяся жизнь,
И теперь в зарослях рябины,
Как вороны,с тобой одни лишь мы.
И дикий и спокойный танец
Танцуют твои руки,
Окунувшись в пламя,
Жаждя бури...
А я стою у твоей кровати,
Порабощая твою мысль,
Я черен и статен,
Я еще один взмах темноты.
Соленых чуть слез в твоих глазах,
В прозрачном и чужом взгляде
Застыл одинокий и правдивый яд...
Не оставляй угля кусочек,
Не позволяй в холоде дотлеть!
На твоих руках свернулся в клубочек
Темный безрадостный свет...
На небе серой звездой закатилась
Чья-то несбывшаяся жизнь,
И теперь в зарослях рябины,
Как вороны,с тобой одни лишь мы.
И дикий и спокойный танец
Танцуют твои руки,
Окунувшись в пламя,
Жаждя бури...
А я стою у твоей кровати,
Порабощая твою мысль,
Я черен и статен,
Я еще один взмах темноты.
я здесь
интересно, а сколько людей оценит иронию в названии?
я здесь
Никогда не позволяйте себе думать, что вы уникальны.
Это по крайней мере недальновидно, а по большой - глупо.
Это по крайней мере недальновидно, а по большой - глупо.
я здесь
Некоторые вещи можно понять до того, как они произойдут. Главное, научится доверять своим чувствам, не загашивая их едва заметные колебания,и будет совсем не сложно сказать иной нраз то, что будет и через неделю со всей точностью.
Вопрос в том--надо ли?
Хотя у меня это уже давно и против воли.
Вопрос в том--надо ли?
Хотя у меня это уже давно и против воли.
я здесь
по духу мне ближе всего Бог Бастард.
Чем изощренней меня проклянут, тем шире будет моя ухмылка.)
Чем изощренней меня проклянут, тем шире будет моя ухмылка.)
я здесь
я не редко сталкиваюсь с вопросом- а где скачать Флёр?
так вот, повторяю однажды выложенную ссылку--
http://kastaned.stsland.ru/anj/file.html
так вот, повторяю однажды выложенную ссылку--
http://kastaned.stsland.ru/anj/file.html
я здесь
Если:
Архитектура - Готика
Живопись - "Бурлаки на Волге"-про тонущих на машине "Волга" зэков.
Скульптура - Античная.
Музыка - Очень много разной. Меломан я.
Литература - Сага о Видящих-Робин Хобб
Театр - на Моховой.)
Кино - Розенкранц и Гильденстерн мертвы!
История - Этногенез, теория Гумилева(Льва)
Герой - Лао Цзы
Антигерой - ---
Архитектура - Готика
Живопись - "Бурлаки на Волге"-про тонущих на машине "Волга" зэков.
Скульптура - Античная.
Музыка - Очень много разной. Меломан я.
Литература - Сага о Видящих-Робин Хобб
Театр - на Моховой.)
Кино - Розенкранц и Гильденстерн мертвы!
История - Этногенез, теория Гумилева(Льва)
Герой - Лао Цзы
Антигерой - ---
я здесь
стоит позволить своим чувствам погаснуть, оставшись пустотой, и все сразу становится даже очень неплохо.
Это, просто, еще один способ пассивной медитации - позволить вытечь своим чувствам из себя, впитав окружающий мир взамен.
Это, просто, еще один способ пассивной медитации - позволить вытечь своим чувствам из себя, впитав окружающий мир взамен.
пятница, 30 июня 2006
я здесь
не знаю. Любимая, может даже ты и не приедешь. Спокойно. Решай все проблемы, даже те, при одной мысли о которых становится тяжко, спокойно. С напора этого не сделаешь. ВОт что говорю я себе. Говорю и не верю.
"Трезвый разум"-сказала любимая.
Возможно, но не это ли повод понимать, насколько все наоборот?
Забыть... Забыть, что все друзья где-то далеко и не имеют говорить с тобой особого желания.
Все забыть.
"Трезвый разум"-сказала любимая.
Возможно, но не это ли повод понимать, насколько все наоборот?
Забыть... Забыть, что все друзья где-то далеко и не имеют говорить с тобой особого желания.
Все забыть.
я здесь
А на самом деле просто желание выспаться. И никто(почти!)мне не нужен.
четверг, 29 июня 2006
я здесь
Ничего не происходит кроме того, что должно. Продавец - продает, велосипед едет, мир катится в тар=тарары. Все, как обычно.
Вот только что мобилка сдохла нипадеццки - это да, это плохо
Вот только что мобилка сдохла нипадеццки - это да, это плохо
вторник, 27 июня 2006
я здесь
24 чжан
Тот, кто лишь пытается начать,
никогда не начнет.
Тот, кто слишком торопится,
ничего не достигнет.
Тот, кто виден всем,
не может сам видеть ясно.
Тот, кто считает себя правым,
не может стать лучше.
Тот, кто заставляет себя,
не достигнет успеха.
Тот, кто жалеет себя,
не может совершенствоваться.
Находясь в пути,
он изо дня в день предается излишествам в еде
и совершает никчемные поступки,
и все, что он имеет,
внушает ему отвращение.
И потому
он на этом пути не обрящет покоя.
Тот, кто лишь пытается начать,
никогда не начнет.
Тот, кто слишком торопится,
ничего не достигнет.
Тот, кто виден всем,
не может сам видеть ясно.
Тот, кто считает себя правым,
не может стать лучше.
Тот, кто заставляет себя,
не достигнет успеха.
Тот, кто жалеет себя,
не может совершенствоваться.
Находясь в пути,
он изо дня в день предается излишествам в еде
и совершает никчемные поступки,
и все, что он имеет,
внушает ему отвращение.
И потому
он на этом пути не обрящет покоя.
взято из - http://tm-sidhi.narod.ru/tm/library...j020_ch024.html
я здесь
Кого бы вы хотели видеть в качестве...
1)соседей -
Сэй Сенагона, Бухву Зю, Серафима и Алю)
2)учителей ваших детей -
Катринити))) Может еще бога из машины.)
3)собутыльника -
Асканио, Лампу Julber(не знаю, как правильнее читать))
4)начальника на работе -
Я сам себе начальник. А так - без разницы.)
5)автора вашего некролога -
Я бессмертен. А так - без разницы.)
6)попутчика в дальнем поезде -
Львенок)
7)крестного отца Ваших детей, если будут -
Павла Серебрянного. Это было бы интересно)
8)вашего личного стилиста - яяяяя.))
9)вашего зятя и снохи -
ЧЗ)
10)вашего духовника -
Сэй Сенагон.)И Коллекционер...
11)вспомнить молодость с -
Кашарик и Люка.)
12)долго бродить и фотографировать с -
Моей любимой...)))
13)попить чаю с -
Марго Верже.)
14)пожаловаться на жизнь -
Да простится мне эта слдабость...
кто под руку попадет.
Кито хотит постят это у себя...
а вообще вопросов мало, никого особо и не вставишь... Много людей упущенно и совершенно зря.)
1)соседей -
Сэй Сенагона, Бухву Зю, Серафима и Алю)
2)учителей ваших детей -
Катринити))) Может еще бога из машины.)
3)собутыльника -
Асканио, Лампу Julber(не знаю, как правильнее читать))
4)начальника на работе -
Я сам себе начальник. А так - без разницы.)
5)автора вашего некролога -
Я бессмертен. А так - без разницы.)
6)попутчика в дальнем поезде -
Львенок)
7)крестного отца Ваших детей, если будут -
Павла Серебрянного. Это было бы интересно)
8)вашего личного стилиста - яяяяя.))
9)вашего зятя и снохи -
ЧЗ)
10)вашего духовника -
Сэй Сенагон.)И Коллекционер...
11)вспомнить молодость с -
Кашарик и Люка.)
12)долго бродить и фотографировать с -
Моей любимой...)))
13)попить чаю с -
Марго Верже.)
14)пожаловаться на жизнь -
Да простится мне эта слдабость...
кто под руку попадет.
Кито хотит постят это у себя...
а вообще вопросов мало, никого особо и не вставишь... Много людей упущенно и совершенно зря.)
я здесь
Под светом зимних звезд
Не осталось сомнений и слов,
В холодных объятьях ветра
Танцуют весна и лето.
Растрепала грусть мой плащ,
А рука на сердце - тоскует о нас...
Серо-белые разводы рисует на небе
И в душе ледяное лето.
На пороге весны я стою
Под дождем, к огню
Тяну свои руки,
Но встречаю лишь одну стужу...
Где ты, любимая моя?
Занес тебя в какие края
Этот холодный осенний ветер?
И услышишь ли мой призыв сердца?
Не осталось сомнений и слов,
В холодных объятьях ветра
Танцуют весна и лето.
Растрепала грусть мой плащ,
А рука на сердце - тоскует о нас...
Серо-белые разводы рисует на небе
И в душе ледяное лето.
На пороге весны я стою
Под дождем, к огню
Тяну свои руки,
Но встречаю лишь одну стужу...
Где ты, любимая моя?
Занес тебя в какие края
Этот холодный осенний ветер?
И услышишь ли мой призыв сердца?
я здесь
Закат
Иногда понимаешь, что мир рушится - по визгу ли тормозов машины, несущейся на тебя, или же по странному выражению лица милиционера, скручивающего за спиной твои руки. Это все понятно. Гораздо хуже, когда мир рушится постепенно, и понимаешь это лишь на самой грани осознания и мироощущения.
Сначала в груди появляется странное, тоскливое ощущение, беспричинное и непрогоняемое. Чуть позже на работе случается кризис, и очевидный выход - взять выходные - оказывается лишь очередным шагом к неминуемой бездне.
Эти странные и тоскливые мысли приходили к Стасу, преуспевающему менеджеру солидной фирмы, человеку улыбчивому и отзывчивому по единодушному мнению друзей. Однако, с образом веселого и успешного управленца не вязались лишь две детали. Первая же заключалась в том, что в данный момент он сидел в довольно дешевой кафешке и с мрачным видом потягивал, мягко говоря, паршивый экспрессо, и это-то в рабочее время... Впрочем, у него и правда взяты выходные. И не только из-за кризиса на работе - нет! К ним-то он как раз привычен, его так жена попросила... А что мрачный - так это просто минутная слабость, вот что он ответил бы на это. И частично его ответ был бы правдивым.
Второе же, что не вязалось с вышеописанным образом - это его уникальные глаза, которые у одних вызывают при первой встрече неясную дрожь, а у других ничем не обоснованный восторг и желание понравится. Сами же эти глаза были абсолютно выцвевшими и равнодушными, бесцветными... И, как утверждала матерь Стаса, глаза его были такими с самого рождения.
Стас попросил счет у непримечательной девушки-официантки со скучающим взглядом и расплатился, не оставив чаевых вовсе.
Вскоре он вышел на улицу, и в лицо сразу же ударил странный холодный, даже, как показалось Стасу, жестокий ветер, а так же мелкая капель, типичная для больших городов их пасмурных широт. Уехать бы куда-нибудь на Мальдивы хотя бы! Стас вздохнул и лениво побрел к своей машине. Машина эта была не самой солидной, честно говоря, но далеко и не самой плохой - Рено Меган, тот самый, с ромбиком на бампере и ядовито-зеленым цветом. Машина ехидно подмигнула и что-то по своему вякнула, мол, проходи, хозяин! Садись!
Удобный салон, предмет не совсем беспричинной гордости Стаса(еще бы! Месяц подбирал по интернету и еще три месяца ездил по автосервисам, придирчиво изучая внутреннее убранство автомобилей!), вызвал лишь застарелое и концентрированное омерзение. Привычным движением Стас воткнул карточку(такой аналог ключа)в разъем, включил кондиционер и музыку. Заиграл Билан - Never-never let you go... Раздраженно нахмурившись, Стас выключил музыку, предоставив журчать мотору в гордой тишине.
Любой водитель скажет, что у него бывало такое, что, мол, не помню, что делал, как доезжал - все на автомате, и лишь в квартире начинаешь воспринимать реальность. У Стаса это случилось даже чуть позже, когда его окликнула жена из соседней комнаты. Ее звали на европейский манер - Кэрол, и никак иначе. Такая странная и милая одновременно причуда, бывает, ладно. Она умница, еду сделала, полы пропылесосила(гордость Стаса - дорогущий моющий пылесос, они его подбирали черт знает сколько времени) и вообще красавица, каких мало!
Стас не любил рассуждать - любит ли он ее или нет, но без нее ему было как-то пусто и серо все. Возможно, это чувство привязанности было даже глубже, чем любовь. Но раз увидев Кэрол, Стас твердо решил для себя, что она станет его женой. И она ему ответила "Да"...И вот они уже год живут вместе, душа в душу. Только вот в последнее время...
Стас мотнул головой, отгоняя неприятные мысли, торопливо разулся и снял плащ, затем он поспешил на кухню, откуда доносился приятный запах запеченной курицы и свежей картошки. Кэрол стояла спиной к нему, зачарованно глядя в окно. Окно было еще старое, от предыдущих жильцов, но уже через пару месяцев они собирались ставить стеклопакеты, чем и завершат масштабный ремонт квартиры.
Стас подошел к Кэрол и нежно обвил свои руки вокруг ее талии... Она, чуть дрожа, прильнула к нему, и, развернувшись, нежно клюнула его в нос, а затем положила свою голову ему на грудь.
А за окном догорал редкий по красоте для большого города с густым облаком смога над домами багровый закат, растянувшийся по всему горизонту...
Просыпаться в мягкой и свежей постели, зная, что никуда бежать не нужно - это очень приятно, но все же Стаса что-то тревожило, да и спал он плохо, просыпался часто, ворочался, а приятная мягкая кровать превратилась во что-то сжимающее и душащее... Стас резко встал, надел тапочки и накинул халат. От резкого изменения положения тела все вокруг помутнело и заплясало... Вскоре морок развеялся, и Стас вышел из спальной комнаты. Жену он нашел в гостиной, по телевизору перед ней бормотал телемагазин, а сама она, бледная и измученная, закусив губу, что-то сосредоточенно чертила. Когда Стас ласково обхватил ее за плечи, она лишь нахмурилась. На листке, как Стас заметил, были вычерчены звездные карты, а линии обозначали странные и незнакомые ему фигуры, в одной из которых, впрочем, он заметил легкое сходство с немецкой свастикой - лишь уголки были другими.
- Что это? - Удивленно вырвалось у Стаса, а Кэрол лишь повела своими стройным плечами.
- Ничего хорошего... Помнишь, я тебе говорила, что в свое время увлекалась магией... Это оттуда же. - Наконец, пояснила Кэрол, при этом ее голос ощутимо дрожал.
- Что такое, милая? Что случилось? - Беспокойно спросил Стас, но она лишь печально улыбнулась и коснулась пальцем его губ.
- Пойем-ка лучше прогуляемся, милый... Я так хочу побыть с тобой... Поэтому я и попросила взять тебя выходные. Я очень хочу, что бы ты был рядом... - И тут она не выдержала и зарыдала.
В смятении Стас обнял свою любимую крепче и стал ей шептать разные успокаивающие глупости...
Вскоре они уже вышли на улицу. Не зная, ради чего и куда, просто побрести... Небо было пасмурным, слегка моросил мерзкий прохладный дождик и дул промозглый ветер.
Поежившись, Кэрол прильнула к Стасу сильнее, и тот ощутил странную нежность к ней, это чувство на миг полностью его захлестнуло... Как часто я так гуляю с девушкой, которую я так люблю? - Спросил он себя и со стыдом признал, что делал это крайне редко... А между тем, она столько времени одна... И, ведь она не смотря на это все равно его любит... Любит... Стасу захотелось просто остановиться и, запрокинув голову, счастливо рассмеятся... Но он лишь сильнее обнял Кэрол, а та плотнее прижалась к нему и ласково коснулась своей нежной ладонью его груди.
Как-то ноги сами их вывели на гранитную набережную, где увидев потрясающие виды синей реки под серым небом, они остановились и просто прижались друг к другу, не говоря ни слова. И поцеловались долгим фанцузским поцелуем... Мгновения стали бесконечны, а люди, идущие мимо, стали чем-то не серьезным, белым туманом...
Вдруг мир как будто замер и посерел... Как будто все чувства исчезли, оставив место бесконечной усталости и горю.
Внезапно раздался резкий визг тормозов, позади, и обернувшись, Стас с отстраненным удивлением заметил, что тормозит его машина с ним самим за рулем... Странные, молящие глаза Кэрол, прожигающий душу до самой глубины... В них боль и прощание...Машина влетает прямо в них, ослепляющая боль, оглушающий шум, осколки разбитого каменного ограждения реки и падение в воду... Красные разводы от крови Кэрол и боль, настолько запредельная, что сознание не в силах ее воспринять...
И темнота.
Затем из темноты вынырнул мир. Резко накатил во всей своей красоте. Опять мягкая свежая кровать. Только вокруг гробовая тишина. И резкое осознание - КЭРОЛ БОЛЬШЕ НЕТ. И еще очень хотелось рыдать...
Что случилось? Голова болит...Сумашедше болит. Стас помнил, как ломались его ноги, зажатые между бампером машины и оградой... Но сейчас ноги целы. И вдруг пришло еще одно осознание - В МАШИНЕ СИДЕЛ ТОЖЕ ОН.
Но как это возможно? Что произошло?
Внезапно он увидел другую картину - на часах семь часов вечера, сам он, Стас, бессильно обхватил голову и не в состоянии ничего делать. Внезапно дверь срывается с петель, и в квартиру вваливается Омон. Стасу заламывают руки и зачитывают обвинение в убийстве своей жены...
Что за бред?
...Вот он, Стас, идет из кафе в пивную, к машине почему-то не приближаясь. В баре... В баре он напивается до чертиков, а потом все таки садится за руль... Уже утро... Дикая езда по городу и ни одного милиционера... Наконец, внезапно проступает яркая картина - перед ним, прямо ко курсу стоит парочка. И в девушке, трогательно обнявшейся с каким-то мужиком он с болью узнает свою любимую Кэрол... Нога непроизвольно опускается на газ...
Но как это может быть?
Стас, пошатываясь, побрел на кухню. На холодильнике под магнитики Кэрол любила прикреплять записки. И сейчас там была одна. Но написана она была другим, не знакомым, подчерком.
"Ты в капкане." Вот, что на ней было написано. И подпись - пентаграмма в кольце. Сатанисты?
Внезапно, сквозь туман Стас осознал - БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ ОТСЮДА!
Сам не помня как, он на лету оделся и бегом спустился по лестнице с пятого этажа, и через несколько секунд вышел из подъезда.
Где-то вдалеке выли сирены, и они приближались. Сколько сейчас времени?
И еще к нему приближались странные люди в черных пальто с ускользающими чертами лиц...
Внезапно они очутились почти вплотную к нему, двое схватили его за руки, а третий достал нож. Остальные двое встали у третьего за спиной. Незнакомец с ножом, чуть улыбнулся краем губ и размашисто полоснул своим оружием по груди Стаса... От неожиданности у того заложило уши и мир закрыло белесой пеленой...
Затем, не помня себя от ужаса, Стас вырвался кое-как из тисков незнакомцев и побежал...
Здания выныривали из белого тумана и исчезали где-то позади... Улица была то прямой, то вихляла... Стас не был уверен, что она вообще существует в реальности... Дома проносились мимо - знакомые и нет, у одних были приглашающе раскрыты двери, а у иных дверей и вовсе не было видно, но все это не волновало Стаса... Где-то позади те странные люди... Сектанты, наверное... Откуда-то Стас знал, что это они разбили ему жизнь. Зачем? Для чего?..
Мысли неоконченным терялись в белом тумане, вместе с проносящимися за спину домами... Людей не было... Лишь странный нищий, на его плакате было написано лишь два слова: ОН ВЕРНУЛСЯ.
Кажется, тот нищий хрипло и по-старчески смеялся вслед Стасу...
На ум приходили воспоминания о других местах, которых Петр... Нет, Стас никогда не видел... Люди на тележках в оборванной одежде. Странный город, большой и очень старый, вызывающий лишь усталость...Вдруг Петр ясно вспомнил название того города - Иерусалим.
Внезапно, среди домов вынырнул ТОТ САМЫЙ. Стас, нет, Петр вбежал в дом и взлетел по лестнице.
Страх и туман отступили, и на крышу Петр уже вышел спокойно и чуть улыбаясь. Он уже ни на миг не сомневался, кого он там увидит. Своих старых знакомых...
- Иуда, приветствую тебя вновь. И тебе, Павший. - Лучезарно улыбаясь, произнес Петр, глядя на хмурую бледную фигуру Предателя и стройную, даже прекрасную, - Павшего.
На крыше было пусто, она возвышалась высоко над другими крышами города, открывая потрясающий вид... И тут же стояли четыре кресла. Два из них были заняты Люцифером и Иудой. А на третьем...
У Стаса защемило сердце... На третьем стуле сидела Кэрол. Внезапно Стас оказался на самом краю крыши.
Кэрол выглядела потрясающе - ее темные кудрявые волосы живыми волнами ниспадали на плечи и обрамляли чуть беловатое лицо, точеное и необъяснимо приятное... Стройная фигура, облаченная в удивительно элегантное платье, состоящего из зеленых драгоценных чешуинок... И глаза... Большие зеленые глаз, полные слез горя и странной ярости...
- Прости меня... Прости меня, Стас... Или, правильнее, святой Петр. - Что-то мелькнуло в ее руках и странный стилет по рукоять вонзился в свежую рану... Мир вспыхнул разными цветами, и... На встречу понесся с огромной скоростью асфальт. Мимолетом Петр отметил, что места вокруг знакомые. Они очень напоминали окрестности его дома...
- Я прощаю тебя, любимая. - Прошептал Стас-Петр...
Затем проступили другие образы. И теперь он падал с огромной высоты на гигантскую и проклятую площадь... Когда-то здесь выступал с проповедями сам Учитель...
Мир исчез.
Тяжело дыша, Кэрол села в свое кресло и в пустоту перед собой произнесла:
- Я выполнила твое поручение.
- Ты молодец. - Послышался ответ. Затем голос продолжил. - Святого убить не так просто. Все это было нужно, ты же знаешь.
- Да, знаю... - Потянула Кэрол и глотнула взявшегося из ниоткуда апельсинового сока. Ей неудержимо хотелось зарыдать, но она отчаянно сдерживалась.
Где-то в глубине ее ожили странные воспоминания, которые, как ей показалось, были и не ее вовсе... Стены Иерусалима и слова, прожигающие саму суть дыши... Слова Ииуса.
- Да, иначе это было бы невозможно. - Наконец, произнесла Кэрол, при этом едва заметно счастливо улыбаясь.
Три фигуры задумчиво пили кофе на одной из самых высоких крыш города и улыбались, каждый о своем, все они были в праве решать судьбу всего мира... Где-то внизу лаяли псы, увлеченные своими, по их меркам, важными распрями, где-то играли дети, считая свои маленькие дворики своей вселенной, где-то выясняли отношения влюбленные, которым не было дела до всего остального мира... А над всем этим на горизонте расцветал совершенно потрясающий кровавый закат, который не сулил ни перемен, ни чего либо другого, а просто стал тем случайным и волшебным мигом для тех, кто в тот вечер за ним наблюдал, стал мигом, который запоминается несбыточной сказкой на всю жизнь и учит свету в душе...
Иногда понимаешь, что мир рушится - по визгу ли тормозов машины, несущейся на тебя, или же по странному выражению лица милиционера, скручивающего за спиной твои руки. Это все понятно. Гораздо хуже, когда мир рушится постепенно, и понимаешь это лишь на самой грани осознания и мироощущения.
Сначала в груди появляется странное, тоскливое ощущение, беспричинное и непрогоняемое. Чуть позже на работе случается кризис, и очевидный выход - взять выходные - оказывается лишь очередным шагом к неминуемой бездне.
Эти странные и тоскливые мысли приходили к Стасу, преуспевающему менеджеру солидной фирмы, человеку улыбчивому и отзывчивому по единодушному мнению друзей. Однако, с образом веселого и успешного управленца не вязались лишь две детали. Первая же заключалась в том, что в данный момент он сидел в довольно дешевой кафешке и с мрачным видом потягивал, мягко говоря, паршивый экспрессо, и это-то в рабочее время... Впрочем, у него и правда взяты выходные. И не только из-за кризиса на работе - нет! К ним-то он как раз привычен, его так жена попросила... А что мрачный - так это просто минутная слабость, вот что он ответил бы на это. И частично его ответ был бы правдивым.
Второе же, что не вязалось с вышеописанным образом - это его уникальные глаза, которые у одних вызывают при первой встрече неясную дрожь, а у других ничем не обоснованный восторг и желание понравится. Сами же эти глаза были абсолютно выцвевшими и равнодушными, бесцветными... И, как утверждала матерь Стаса, глаза его были такими с самого рождения.
Стас попросил счет у непримечательной девушки-официантки со скучающим взглядом и расплатился, не оставив чаевых вовсе.
Вскоре он вышел на улицу, и в лицо сразу же ударил странный холодный, даже, как показалось Стасу, жестокий ветер, а так же мелкая капель, типичная для больших городов их пасмурных широт. Уехать бы куда-нибудь на Мальдивы хотя бы! Стас вздохнул и лениво побрел к своей машине. Машина эта была не самой солидной, честно говоря, но далеко и не самой плохой - Рено Меган, тот самый, с ромбиком на бампере и ядовито-зеленым цветом. Машина ехидно подмигнула и что-то по своему вякнула, мол, проходи, хозяин! Садись!
Удобный салон, предмет не совсем беспричинной гордости Стаса(еще бы! Месяц подбирал по интернету и еще три месяца ездил по автосервисам, придирчиво изучая внутреннее убранство автомобилей!), вызвал лишь застарелое и концентрированное омерзение. Привычным движением Стас воткнул карточку(такой аналог ключа)в разъем, включил кондиционер и музыку. Заиграл Билан - Never-never let you go... Раздраженно нахмурившись, Стас выключил музыку, предоставив журчать мотору в гордой тишине.
Любой водитель скажет, что у него бывало такое, что, мол, не помню, что делал, как доезжал - все на автомате, и лишь в квартире начинаешь воспринимать реальность. У Стаса это случилось даже чуть позже, когда его окликнула жена из соседней комнаты. Ее звали на европейский манер - Кэрол, и никак иначе. Такая странная и милая одновременно причуда, бывает, ладно. Она умница, еду сделала, полы пропылесосила(гордость Стаса - дорогущий моющий пылесос, они его подбирали черт знает сколько времени) и вообще красавица, каких мало!
Стас не любил рассуждать - любит ли он ее или нет, но без нее ему было как-то пусто и серо все. Возможно, это чувство привязанности было даже глубже, чем любовь. Но раз увидев Кэрол, Стас твердо решил для себя, что она станет его женой. И она ему ответила "Да"...И вот они уже год живут вместе, душа в душу. Только вот в последнее время...
Стас мотнул головой, отгоняя неприятные мысли, торопливо разулся и снял плащ, затем он поспешил на кухню, откуда доносился приятный запах запеченной курицы и свежей картошки. Кэрол стояла спиной к нему, зачарованно глядя в окно. Окно было еще старое, от предыдущих жильцов, но уже через пару месяцев они собирались ставить стеклопакеты, чем и завершат масштабный ремонт квартиры.
Стас подошел к Кэрол и нежно обвил свои руки вокруг ее талии... Она, чуть дрожа, прильнула к нему, и, развернувшись, нежно клюнула его в нос, а затем положила свою голову ему на грудь.
А за окном догорал редкий по красоте для большого города с густым облаком смога над домами багровый закат, растянувшийся по всему горизонту...
Просыпаться в мягкой и свежей постели, зная, что никуда бежать не нужно - это очень приятно, но все же Стаса что-то тревожило, да и спал он плохо, просыпался часто, ворочался, а приятная мягкая кровать превратилась во что-то сжимающее и душащее... Стас резко встал, надел тапочки и накинул халат. От резкого изменения положения тела все вокруг помутнело и заплясало... Вскоре морок развеялся, и Стас вышел из спальной комнаты. Жену он нашел в гостиной, по телевизору перед ней бормотал телемагазин, а сама она, бледная и измученная, закусив губу, что-то сосредоточенно чертила. Когда Стас ласково обхватил ее за плечи, она лишь нахмурилась. На листке, как Стас заметил, были вычерчены звездные карты, а линии обозначали странные и незнакомые ему фигуры, в одной из которых, впрочем, он заметил легкое сходство с немецкой свастикой - лишь уголки были другими.
- Что это? - Удивленно вырвалось у Стаса, а Кэрол лишь повела своими стройным плечами.
- Ничего хорошего... Помнишь, я тебе говорила, что в свое время увлекалась магией... Это оттуда же. - Наконец, пояснила Кэрол, при этом ее голос ощутимо дрожал.
- Что такое, милая? Что случилось? - Беспокойно спросил Стас, но она лишь печально улыбнулась и коснулась пальцем его губ.
- Пойем-ка лучше прогуляемся, милый... Я так хочу побыть с тобой... Поэтому я и попросила взять тебя выходные. Я очень хочу, что бы ты был рядом... - И тут она не выдержала и зарыдала.
В смятении Стас обнял свою любимую крепче и стал ей шептать разные успокаивающие глупости...
Вскоре они уже вышли на улицу. Не зная, ради чего и куда, просто побрести... Небо было пасмурным, слегка моросил мерзкий прохладный дождик и дул промозглый ветер.
Поежившись, Кэрол прильнула к Стасу сильнее, и тот ощутил странную нежность к ней, это чувство на миг полностью его захлестнуло... Как часто я так гуляю с девушкой, которую я так люблю? - Спросил он себя и со стыдом признал, что делал это крайне редко... А между тем, она столько времени одна... И, ведь она не смотря на это все равно его любит... Любит... Стасу захотелось просто остановиться и, запрокинув голову, счастливо рассмеятся... Но он лишь сильнее обнял Кэрол, а та плотнее прижалась к нему и ласково коснулась своей нежной ладонью его груди.
Как-то ноги сами их вывели на гранитную набережную, где увидев потрясающие виды синей реки под серым небом, они остановились и просто прижались друг к другу, не говоря ни слова. И поцеловались долгим фанцузским поцелуем... Мгновения стали бесконечны, а люди, идущие мимо, стали чем-то не серьезным, белым туманом...
Вдруг мир как будто замер и посерел... Как будто все чувства исчезли, оставив место бесконечной усталости и горю.
Внезапно раздался резкий визг тормозов, позади, и обернувшись, Стас с отстраненным удивлением заметил, что тормозит его машина с ним самим за рулем... Странные, молящие глаза Кэрол, прожигающий душу до самой глубины... В них боль и прощание...Машина влетает прямо в них, ослепляющая боль, оглушающий шум, осколки разбитого каменного ограждения реки и падение в воду... Красные разводы от крови Кэрол и боль, настолько запредельная, что сознание не в силах ее воспринять...
И темнота.
Затем из темноты вынырнул мир. Резко накатил во всей своей красоте. Опять мягкая свежая кровать. Только вокруг гробовая тишина. И резкое осознание - КЭРОЛ БОЛЬШЕ НЕТ. И еще очень хотелось рыдать...
Что случилось? Голова болит...Сумашедше болит. Стас помнил, как ломались его ноги, зажатые между бампером машины и оградой... Но сейчас ноги целы. И вдруг пришло еще одно осознание - В МАШИНЕ СИДЕЛ ТОЖЕ ОН.
Но как это возможно? Что произошло?
Внезапно он увидел другую картину - на часах семь часов вечера, сам он, Стас, бессильно обхватил голову и не в состоянии ничего делать. Внезапно дверь срывается с петель, и в квартиру вваливается Омон. Стасу заламывают руки и зачитывают обвинение в убийстве своей жены...
Что за бред?
...Вот он, Стас, идет из кафе в пивную, к машине почему-то не приближаясь. В баре... В баре он напивается до чертиков, а потом все таки садится за руль... Уже утро... Дикая езда по городу и ни одного милиционера... Наконец, внезапно проступает яркая картина - перед ним, прямо ко курсу стоит парочка. И в девушке, трогательно обнявшейся с каким-то мужиком он с болью узнает свою любимую Кэрол... Нога непроизвольно опускается на газ...
Но как это может быть?
Стас, пошатываясь, побрел на кухню. На холодильнике под магнитики Кэрол любила прикреплять записки. И сейчас там была одна. Но написана она была другим, не знакомым, подчерком.
"Ты в капкане." Вот, что на ней было написано. И подпись - пентаграмма в кольце. Сатанисты?
Внезапно, сквозь туман Стас осознал - БЕЖАТЬ! БЕЖАТЬ ОТСЮДА!
Сам не помня как, он на лету оделся и бегом спустился по лестнице с пятого этажа, и через несколько секунд вышел из подъезда.
Где-то вдалеке выли сирены, и они приближались. Сколько сейчас времени?
И еще к нему приближались странные люди в черных пальто с ускользающими чертами лиц...
Внезапно они очутились почти вплотную к нему, двое схватили его за руки, а третий достал нож. Остальные двое встали у третьего за спиной. Незнакомец с ножом, чуть улыбнулся краем губ и размашисто полоснул своим оружием по груди Стаса... От неожиданности у того заложило уши и мир закрыло белесой пеленой...
Затем, не помня себя от ужаса, Стас вырвался кое-как из тисков незнакомцев и побежал...
Здания выныривали из белого тумана и исчезали где-то позади... Улица была то прямой, то вихляла... Стас не был уверен, что она вообще существует в реальности... Дома проносились мимо - знакомые и нет, у одних были приглашающе раскрыты двери, а у иных дверей и вовсе не было видно, но все это не волновало Стаса... Где-то позади те странные люди... Сектанты, наверное... Откуда-то Стас знал, что это они разбили ему жизнь. Зачем? Для чего?..
Мысли неоконченным терялись в белом тумане, вместе с проносящимися за спину домами... Людей не было... Лишь странный нищий, на его плакате было написано лишь два слова: ОН ВЕРНУЛСЯ.
Кажется, тот нищий хрипло и по-старчески смеялся вслед Стасу...
На ум приходили воспоминания о других местах, которых Петр... Нет, Стас никогда не видел... Люди на тележках в оборванной одежде. Странный город, большой и очень старый, вызывающий лишь усталость...Вдруг Петр ясно вспомнил название того города - Иерусалим.
Внезапно, среди домов вынырнул ТОТ САМЫЙ. Стас, нет, Петр вбежал в дом и взлетел по лестнице.
Страх и туман отступили, и на крышу Петр уже вышел спокойно и чуть улыбаясь. Он уже ни на миг не сомневался, кого он там увидит. Своих старых знакомых...
- Иуда, приветствую тебя вновь. И тебе, Павший. - Лучезарно улыбаясь, произнес Петр, глядя на хмурую бледную фигуру Предателя и стройную, даже прекрасную, - Павшего.
На крыше было пусто, она возвышалась высоко над другими крышами города, открывая потрясающий вид... И тут же стояли четыре кресла. Два из них были заняты Люцифером и Иудой. А на третьем...
У Стаса защемило сердце... На третьем стуле сидела Кэрол. Внезапно Стас оказался на самом краю крыши.
Кэрол выглядела потрясающе - ее темные кудрявые волосы живыми волнами ниспадали на плечи и обрамляли чуть беловатое лицо, точеное и необъяснимо приятное... Стройная фигура, облаченная в удивительно элегантное платье, состоящего из зеленых драгоценных чешуинок... И глаза... Большие зеленые глаз, полные слез горя и странной ярости...
- Прости меня... Прости меня, Стас... Или, правильнее, святой Петр. - Что-то мелькнуло в ее руках и странный стилет по рукоять вонзился в свежую рану... Мир вспыхнул разными цветами, и... На встречу понесся с огромной скоростью асфальт. Мимолетом Петр отметил, что места вокруг знакомые. Они очень напоминали окрестности его дома...
- Я прощаю тебя, любимая. - Прошептал Стас-Петр...
Затем проступили другие образы. И теперь он падал с огромной высоты на гигантскую и проклятую площадь... Когда-то здесь выступал с проповедями сам Учитель...
Мир исчез.
Тяжело дыша, Кэрол села в свое кресло и в пустоту перед собой произнесла:
- Я выполнила твое поручение.
- Ты молодец. - Послышался ответ. Затем голос продолжил. - Святого убить не так просто. Все это было нужно, ты же знаешь.
- Да, знаю... - Потянула Кэрол и глотнула взявшегося из ниоткуда апельсинового сока. Ей неудержимо хотелось зарыдать, но она отчаянно сдерживалась.
Где-то в глубине ее ожили странные воспоминания, которые, как ей показалось, были и не ее вовсе... Стены Иерусалима и слова, прожигающие саму суть дыши... Слова Ииуса.
- Да, иначе это было бы невозможно. - Наконец, произнесла Кэрол, при этом едва заметно счастливо улыбаясь.
Три фигуры задумчиво пили кофе на одной из самых высоких крыш города и улыбались, каждый о своем, все они были в праве решать судьбу всего мира... Где-то внизу лаяли псы, увлеченные своими, по их меркам, важными распрями, где-то играли дети, считая свои маленькие дворики своей вселенной, где-то выясняли отношения влюбленные, которым не было дела до всего остального мира... А над всем этим на горизонте расцветал совершенно потрясающий кровавый закат, который не сулил ни перемен, ни чего либо другого, а просто стал тем случайным и волшебным мигом для тех, кто в тот вечер за ним наблюдал, стал мигом, который запоминается несбыточной сказкой на всю жизнь и учит свету в душе...